Терентьев изменился в лице, замолчал; один из понятых, со свечою в руках, влез в камин и, глядя наверх, сказал:
– Тут никого нет, но кто-то был… Посмотрите-ка!
Полицейский заглянул и увидел, что девственная сажа в трубе была испещрена следами пальцев.
– Неужели он вылез в трубу, пробравшись незамеченным по комнатам?
Взоры всех обратились на старика Терентьева, окончательно растерявшегося:
– Позвольте нам ключ от этой двери, тут, вероятно, есть ход вниз…
– Да, тут есть лестница! – смущенно забормотал Терентьев. – Дайте ключ.
– Ключ у Ивана, – сказал кто-то из слуг.
– А где Иван?
– Иван!..
– Иван!..
– Его нет.
– Сходите за ним!
Иван был найден и вернулся с Катей и с ключом.
У субретки лицо было совершенно спокойно, но зоркому взгляду полицейского оно тем не менее показалось подозрительным.
Когда открыли дверь и осветили лестницу, на желтой краске ее стен ясно были увидены всеми следы рук.
Они шли до низу, после чего виднелись и на войлочной обивке обеих дверей внизу.
Сомнения не было, что таинственный акробат скрылся именно этим ходом и что ему способствовали две женщины, вышедшие из ванной комнаты.
Вследствие таких соображений полицейский констатировал только факт и затем, вежливо раскланявшись с хозяином, вышел в сопровождении всех явившихся на обыск.
Проходя через будуар, полицейский не мог не улыбнуться, но, однако, он постарался сдержать улыбку своих молодых, едва прикрытых усами губ и раскланялся с дочерью миллионера еще более почтительным поклоном. Старик, шедший в самой середине толпы, был очень жалок. Он был бледен как полотно, и губы его тряслись.