Опасность
Сидя на диване, Наташа не видела, что происходило на дворе, а там происходило нечто знаменательное.
Столкнувшись в воротах с Андрюшкой. Софья Николаевна вернулась назад и пристально поглядела вслед Андрюшке, он также оглянулся, и глаза их встретились. Несколько мгновений оба поглядели друг на друга и потом, словно опомнившись, разошлись.
Когда Софья Николаевна вернулась домой, то она шумно бросила на стол покупки, скинула платок и, сев на кресло, слабо улыбнулась.
– Вот случай-то! – обратилась она к Наташе.
– Что такое? – тревожно спросила та, вскинув на нее заплаканные глаза.
Софья Николаевна продолжала улыбаться и покачала головой:
– Ты видела молодого графа?
Наташа вздрогнула и поспешно ответила:
– Нет.
– Представь себе! – заговорила Софья Николаевна. – Граф как две капли похож на этого красавчика подмастерья, который живет у нашего сапожника. Ты видела этого подмастерья. Его Андрюшкой зовут.
Наташа изменилась в лице, но сделала над собой страшное усилие и ответила:
– Я никакого подмастерья не знаю.
– А я его сейчас встретила в воротах, когда шла в лавку. Раньше я не видела так близко, а теперь увидала… Ну, знаешь, такое сходство, что даже поразительно, как могут люди быть похожи так друг на друга. Ты молодого графа-то видела?
– Нет! – тихо уронила Наташа.
– Красавец, – сказала сестра и опять задумчиво покачала головой.
Потом она вышла на хозяйскую кухню готовить ужин, а Наташа бросилась к окну.
Ее словно что-то притянуло к нему, и вот действительно она увидела Андрюшку, стоявшего напротив в дверях своей мастерской и устремившего на ее окно свои черные, мрачные глаза.
Заметив ее в окне, он махнул ей рукой, указав на подъезд черной лестницы.
Наташа бросилась вовнутрь комнаты, оторвала от старой выкройки кусок бумаги и огрызком карандаша, которым она метила белье, написала: «Теперь нельзя – часов в десять».
И, скатав бумагу в шарик, швырнула ее в окно.
Андрюшка сделал вид, что не замечает этой посылки, и, несмотря на то что Наташа делала ему усиленные жесты, перестал даже глядеть на ее окно.
Она уже хотела написать ему вторую записку, когда он медленно вынул из кармана какую-то монету и стал швырять ее на ладони; потом подкинул высоко и не поймал. Монета упала как раз около записки. Тогда он бросился и поднял то и другое.
«Какой он сметливый», – подумала Наташа.
Но в это время Софья Николаевна позвала ее в кухню ужинать. Было девять часов. Поужинав, Софья Николаевна, усталая после целого дня работы, легла спать; но так как вечер был чудный, то Наташа попросилась пойти посидеть за ворота, на что и получила разрешение.
Спускаясь с черной лестницы, она заметила в одном из переходов Андрюшку.
Он стоял, облокотившись на перила, и был так погружен в какое-то раздумье, что заметил ее только тогда, когда она его тронула за плечо.
Подобно преступнику, он вздрогнул от неожиданности.
– Ах, это ты, – начал он. – Скажи, пожалуйста, чего твоя сестра так загляделась на меня сегодня, тогда как во все другие разы наших встреч она проходила мимо меня, как мимо тумбы?..
Наташа сделала многозначительное лицо:
– Она была там у вас, разве ты не знаешь?..
– Где?
– Там, у вас на квартире. Разве ты ее не видел?.. Она говорила мне, что видела тебя, ты был, значит, утром у «твоих»?
– Ага!.. Да-да-да! Я и не заметил! Была какая-то там швея… но я был занят. Мне, знаешь, не до того! Я знал, что тебя не будет, согласно твоему обещанию, а потому я и не обратил никакого внимания на другую швею.
– Я так смеялась, – перебила его Наташа. – Она говорит – похож. Да, думаю, человек всегда похож сам на себя!
– Но как же она туда попала?
– Она пошла вместо меня, так как я наотрез отказалась, как обещала тебе.
Оба помолчали.
– А долго сестра твоя будет там работать?..
– Еще, кажется, дня два! Ее звали сегодня… и очень удивились, почему не я пришла!
Лицо Андрюшки сделалось мрачно. Вдруг он поднял голову и как-то странно взглянул на свою собеседницу, потом протянул ей руку и сказал задумчиво:
– Вот что, Наташа! Я хочу познакомиться с твоей сестрой. Позови ее с собой покататься на лодке, завтра утром…
– Этого нельзя, она должна идти к вам.
Глаза Андрюшки растерянно и злобно блеснули.
– Да она и не поедет, – продолжала Наташа, – она ведь серьезная такая…
Андрюшка нахмурился: