– Конечно, ведь я же сказал, что валюсь с ног от голода и усталости.
– Тогда решено: оставайтесь за один пистоль.
– Получите вперед!
Арно дю Тиль привстал, чтобы взять деньги, и приподнял шляпу, закрывавшую его лицо.
Увидев его, странник изумленно попятился:
– Племянничек! Арно дю Тиль!
Арно взглянул на него и побледнел, но тут же оправился.
– Ваш племянничек? Я вас не узнаю. Кто вы такой?
– Ты не узнаешь меня, Арно? Ты не узнаешь своего старого дядюшку по матери. Карбона Барро, которому ты, так же как и всей семье, причинил столько хлопот?
– Да нет, клянусь! – нагло рассмеялся Арно.
– Как так! Да разве ты не уморил свою матушку, мою бедную сестру, которую десять лет назад ты бросил в Сожьясе?! Ах, так, значит, ты меня не узнаешь, негодяй! Но я-то тебя тут же признал!
– Не понимаю, сударь, что вы хотите этим сказать? – ничуть не смущаясь, отвечал наглец. – Я никакой не Арно, я Мартен-Герр, я не из Сожьяса, а из Артига. Здешние старожилы знают, что я здесь родился, и если вам охота выставить себя на посмешище, так повторите свои бредни перед моей женой Бертрандой де Ролль и перед моими родными.
– Жена! Родные! – повторил ошеломленный Карбон Барро. – Позвольте… Неужели я ошибся?.. Нет, невозможно… Такое сходство…
– За десять лет трудно поручиться, – перебил его Арно. – Но, может, вам и зрение изменяет? Мою родню вы сможете увидеть и услыхать здесь, они вот-вот подойдут.
– Ну что же, пусть так! – Карбон Барро начинал убеждаться в своей ошибке. – Бывает… но могу сказать от имени всей семьи, что племянничек-то наш был величайшим прохвостом! И, по моему расчету, даже трудно предположить, чтоб он был жив. Думается мне, что его давным-давно повесили!
– Вы так думаете? – не без горечи спросил Арно дю Тиль.
– Я в этом уверен, дорогой Мартен-Герр! – убежденно заявил Карбон Барро. – Но вам-то все это ни к чему, поскольку речь идет вовсе не о вас.
– Совершенно ни к чему, – подтвердил Арно с некоторым недовольством.
– Ах, сколько раз, – продолжал разговорчивый дядюшка, – сколько раз, глядя на слезы его бедной матери, я поздравлял себя с тем, что остался холостяком и не наплодил кучу детишек!
«Ладно! У дядюшки Карбона нет детей, значит, нет и наследников!» – поразмыслив, заключил Арно.
– О чем вы задумались, мэтр Мартен? – спросил дядюшка.
– Вот думаю, – мягко отозвался Арно, – что, несмотря на все эти утверждения, вы, почтенный Карбон Барро, все-таки были бы не прочь иметь сынка или, на худой конец, хоть вот такого неважного племянника… Все же родственник… вы бы могли ему завещать свое состояние…
– Мое состояние? – переспросил Карбон.
– Ну конечно! Вы, наверное, не слишком-то бедны, ежели так легко бросаетесь пистолями! А этот Арно был бы вашим, как я полагаю, наследником. Черт возьми! Вот потому-то я и жалею, что не могу хоть на время превратиться в Арно!
– Арно дю Тиль действительно был бы моим наследником, – согласно кивнул головой Карбон Барро. – Но невелика радость от моего наследства, ибо я совсем небогат… Правда, сейчас я могу заплатить пистоль, потому что очень устал и проголодался. Но тем не менее мой кошелек не слишком туго набит…
– Хм!.. – недоверчиво хмыкнул Арно дю Тиль.
– Вы мне не верите, мэтр Мартен-Герр? Как вам угодно… Впрочем, проверить нетрудно: я направляюсь в Лион, где председатель судебной палаты, у которого я двадцать лет служил судебным приставом, предлагает мне приют и кусок хлеба до конца моих дней. Он-то мне и прислал двадцать пять пистолей на уплату долгов и на дорогу. Словом, мое наследство не таково, чтобы соблазнить Арно дю Тиля… если он здравствует и поныне. Вот почему…
– Хватит болтать! – грубо оборвал его раздосадованный Арно дю Тиль. – Мне только и дела, что выслушивать ваши побасенки! Давайте мне ваш пистоль и заходите в дом, если хочется. Потом пообедаете, отоспитесь, и мы будем квиты. И незачем так долго и много разглагольствовать.
– Но вы же сами меня расспрашивали!
– Ладно… Вот уж и гости собираются… Я вас покидаю, надо их встретить… А вы не стесняйтесь, заходите сами. Провожать я вас не буду…
– Сам вижу, – буркнул Карбон Барро и вошел в дом, поругивая про себя хозяина за столь неожиданные перемены в его настроении.
Три часа спустя все сидели за столом под тенистыми деревьями. Артигский судья, которого так усердно зазывали на обед, восседал на почетном месте. Добрые вина чередовались с затейливыми тостами. Молодежь говорила о будущем, старики – о минувшем. Дядюшка Карбон Барро имел полную возможность убедиться, что хозяина и в самом деле называли Мартен-Герр и что среди обитателей Артига он свой человек.
– Помнишь, Мартен-Герр, – говорил один, – августинского монаха, брата Хризостома, того, что нас обоих учил читать?
– Ну как же, как же! – отвечал Арно.