Последний удар
Все в порядке. Картина имеет успех. Предприятие спасено. Теперь осталось одно: покончить с одиночеством холостяка.
Престо в приподнятом настроении ходил по кабинету. Он ждал Эллен, которая должна была дать ему ответ: будет ли она его женой.
Эллен опаздывала, в нетерпении он все ускорял шаги.
Но вот, наконец, в дверь постучались. Престо бросился открывать, с намерением без слов заключить в объятия свою невесту. Широко распахнул двери и увидел перед собою мистера Барри – дядюшку Эллен.
Старик был застегнут на все пуговицы и имел озабоченный и даже печальный вид.
– Мистер Барри! – воскликнул Престо, не будучи в силах скрыть свое разочарование. – Рад вас видеть. Здравствуйте. Но, признаться, я ожидал встретить мисс Кей. Надеюсь, с нею все благополучно?
– Она здорова, – ответил Барри. – Но… Эллен просила меня переговорить с вами.
У Престо сразу упало настроение.
– Прошу садиться, – сказал он осекшимся голосом. – Почему же она не могла сама переговорить со мною?
Они сели.
– Это для нее было бы трудно… Тяжело… ведь она любит вас, мистер.
– Она отказывается быть моей женой? – быстро спросил Престо.
– Да, к величайшему сожалению.
– Но, боже мой! Почему? Какая причина?
– Я полагаю, что вы сами знаете ее не хуже меня.
– Мерзкая клевета в газете. Но ведь это же дело конченое, – горячился Престо.
– Это дело не может быть конченым, мистер Престо. Вы знаете пословицу: бросай грязью, что-нибудь да останется.
– Ничего не останется. Брак – лучший способ смыть эту грязь. И стоит ли обращать внимание?
– Выслушайте меня, мистер Престо. Поверьте мне, что я сам глубоко опечален тем, что ваш брак расстраивается. Но я вполне согласен с Эллен. Этого не должно быть.
– Но зачем же тогда… до сих пор она ничем не дала понять, что ее ответ будет отрицательный.
– Она щадила вас и заботилась о судьбе картины, не хотела вас расстраивать, пока не будет снят последний кадр. Ведь и вы хотели скрыть от нее клевету в газетах…
– Быть может, у нее снова возникли сомнения в том, по любви ли я женюсь на ней или же только из благородного побуждения…
– Она верит в вашу любовь так же, как и я, и не сомневается, что вы ее искренно любите. Но послушайте, что она говорит: «О клевете знает вся страна. И меня теперь знает вся страна как новоявленную кинозвезду. И чем больше будет моя известность, чем выше пьедестал, тем большее количество людей будет указывать на меня пальцами, двусмысленно подмигивать глазами, говорить: это, знаете, та самая…» Разве мало людей покрывали браком незаконную связь, но пятно все же оставалось?
– Но ведь наши отношения были совершенно чисты!
– Не сомневаюсь в этом ни на одну минуту, – возразил Барри. – Но в этом-то и заключается весь ужас клеветы: каждый волен ей верить и не верить.
Престо схватился за голову и воскликнул:
– От этого с ума можно сойти! Неужели она решила отказаться и от артистической карьеры? Ведь она сразу получила то, о чем тщетно мечтают миллионы людей…
– Славу, деньги – хотите вы сказать? – перебил Барри. – Честь человека дороже славы и денег. По крайней мере, мы с Эллен так думаем.
– Я так же думаю, – с некоторым неудовольствием ответил Престо. – Но это потеря для искусства, для людей.
– Вы сами как-то рассказывали мне, как какая-то психопатка просила вас сохранить ваше безобразие, вашу незаживающую рану, для искусства и людей. И вы вполне разумно тогда ответили ей, что такое требование нелепо и эгоистично.
Престо сознавал правдивость этих доводов. Он был подавлен и обезоружен.
Они печально глядели друг на друга. Наконец Престо сказал:
– Что же вы думаете с нею делать?
– Уйти в неизвестность, уйти туда, где нас никто не знает, и жить скромной и незаметной жизнью… И еще она просила вам передать, что искренно желает вам счастья и никогда не забудет вас… Я не сомневаюсь, что она никого больше не полюбит, это не такая девушка. Но ее жизнь разбита. – Барри поднялся и протянул Престо дрожавшую от волнения руку. – Благодарю вас, мистер Престо, за все, и прощайте.
– Но разве я не могу видеть ее, проститься с нею? – воскликнул Престо.
– Для нее это было бы слишком тяжело. Она уже уехала из дома.
И Барри, нетвердой походкой глубоко страдающего человека, вышел из комнаты.
Престо опустился на стул и сжал голову руками.
Вошел Себастьян, повздыхал, потоптался возле двери и сказал:
– Мисс Кей уехала, а мистер Барри заказал автомобиль.
– Я знаю, Себастьян, – ответил Престо, не отнимая рук от головы.