На другой день пустились в путь ранним утром по холодной неприветливой погоде. Еще пятнадцать миль расстояния – и Корк появится на горизонте. В восемь часов горы были пройдены, начинался спуск. Шли скоро, чувствуя голод. Бирк беспокойно бегал, точно отыскивая добычу, затем подбегал к своему хозяину, как бы спрашивая: «Разве сегодня не будет завтрака?»
– Скоро, скоро, – отвечал Малыш.
Действительно, в десять часов они подошли к харчевне. Здесь кошелек Малыша стал легче на один шиллинг, который был заплачен за обыкновенное скромное пропитание ирландца – картофель, сало и кусок красного сыра. Бирк получил хорошую порцию месива, разведенного супом. После еды последовал отдых. И снова – в путь! Местность, все время гористая, была кое-где возделана.
На полях крестьяне оканчивали запоздавшую жатву ячменя и ржи.
Малыш был теперь не один на дороге; он встречал крестьян, с которыми обменивался приветствиями. Детей, просящих милостыню, почти не было; причиной тому было редкое появление туристов, почему и милостыни просить было не у кого.
Около трех часов пополудни повернули на дорогу, идущую вдоль реки на протяжении восьми миль. Это был Дрипси, приток Ли, впадающей в один из юго-западных заливов.
Малышу не хотелось спать под открытым небом и поэтому приходилось спешить в Вудсайд, отстоящий на три мили от Корка.
– Ничего, – говорил себе Малыш, – постараемся дойти, зато там отдохнем.
Времени, конечно, было много, а вот деньги – это другое дело. Впрочем, из-за чего же было особенно беспокоиться? У него оставалось еще четыре фунта и несколько пенсов. Такой суммы могло хватить на много недель, а не только дней…
Итак, в путь-дорогу и спешить что есть мочи! Небо все заволокло, ветер стих. Если пойдет дождь, то придется искать убежище под стогом сена, что не особенно приятно в сравнении с теплым уголком в одном из трактиров Вудсайда.
Малыш и Бирк еще прибавили шагу. Около шести часов вечера они были уже не более как за три мили до селения, когда Бирк вдруг остановился и как-то странно заворчал.
Малыш тоже остановился, чтобы узнать, в чем дело, но ничего не увидел.
– Что с тобой, Бирк?
Собака опять залаяла, затем бросилась к реке, находившейся в двадцати шагах.
«Верно, хочет пить, – подумал Малыш, – да у меня, впрочем, и у самого жажда».
И он повернул к реке, в то время как Бирк, опять громко залаяв, бросился в воду.
Малыш, очень удивленный, в несколько прыжков очутился на берегу, чтобы отозвать собаку…
Вдруг он увидел в воде ребенка, уносимого течением. Собака, схватив его за одежду или, вернее, за лохмотья, старалась подтащить к берегу. Но течение было очень сильное, и Бирку трудно было плыть, тем более что ребенок уцепился со всей силы за его шерсть.
Малыш умел плавать, его научил этому когда-то Грип. Поэтому, не долго думая, он стал уже раздеваться, когда Бирк, сделав отчаянное усилие, достиг берега.
Малышу оставалось только нагнуться и схватить ребенка, тогда как Бирк, лая, отряхивался. Это был мальчик лет семи, глаза его были закрыты, он потерял сознание…
Каково было удивление Малыша, когда, откинув с его лица мокрые волосы, он узнал в нем мальчика, которого несколько недель тому назад граф Эштон ударил кнутом.
Бедный малютка скитался уже две недели по дорогам… Придя наконец на берег Дрипси, он захотел, вероятно, напиться, но, поскользнувшись, упал в воду и, если бы не Бирк, неминуемо погиб бы.
Малыш старался изо всех сил привести его в чувство.
Несчастное создание! Его длинное личико, худое, костлявое тельце ясно говорило о перенесенных лишениях. Его желудок был совершенно втянут, напоминая пустой мешок. Но как вернуть ему жизнь? Освободив его от воды, которой он наглотался, растирая ему желудок, делая искусственное дыхание… Малыш все это знал. Несколько минут спустя ребенок уже дышал и, открыв глаза, прошептал:
– Я голоден…
У Малыша оставалось еще немного провизии. Он вложил в рот ребенку несколько маленьких кусков хлеба с салом, которые тот проглотил с жадностью.
К нему вернулись силы. Он взглянул на Малыша и вдруг, узнав его, прошептал:
– Это ты… ты.
– Да. А ты разве помнишь меня?
– Помню. Это было давно… там, на дороге… О, не оставляй меня!
– Нет, я провожу тебя… ты куда шел?
– Не знаю… Все прямо…
– Где ты живешь?
– Нигде.
– Как ты упал в воду? Ты, верно, хотел пить?
– Нет.
– Поскользнулся?
– Упал нарочно… Но теперь я этого больше не хочу, если ты только останешься со мной…
– Я останусь, останусь!
Мальчик опять закрыл глаза. Его история была Малышу ясна, она напоминала ему его собственную… Но ему, обладавшему выдающейся энергией, никогда не приходила мысль покончить с собой!