Ему не удалось заснуть ранее трех часов утра. Проснувшись, он был очень удивлен, не слыша звонка, требовавшего его к графу. Вспомнив все происшедшее, он решил отказаться в тот же день, сказав, что не чувствует себя подготовленным к обязанностям грума. Если бы ему ответили оскорблением, то ведь он привык их выслушивать. Он оделся поэтому в свою собственную одежду, поношенную, но все же чистую. Взял с собой кошелек, в котором находилось полученное им за три месяца жалованье. Он собирался, отказавшись от службы, испросить очень вежливо жалованье за полмесяца, на которое имел право. Затем, простившись потихоньку с доброй Кет, он отыщет Бирка, и оба с удовольствием покинут Трелингер-Кэстл.
Было около девяти часов утра, когда он сошел вниз. Каково было его удивление, когда он узнал, что граф Эштон вышел с восходом солнца. К его удивлению присоединилась вскоре сильная тревога, когда он заметил, что не было также ни егеря Билля, ни пойнтеров.
Все это время Кет, караулившая его, сделала ему знак подойти и сказала шепотом:
– Граф ушел с Биллем и обеими собаками… Они хотят выследить Бирка.
Малыш не мог сразу ответить, охваченный беспокойством и негодованием.
– Будь осторожен, дитя мое! Управляющий наблюдает за нами, и не надо…
– Не надо, чтобы убивали Бирка, и я думаю… В это время Скарлет прервал грубо Малыша:
– Что ты тут делаешь, грум, и что ты сейчас сказал?
Грум, не желая разговаривать с управляющим, ответил коротко:
– Мне нужно поговорить с господином графом.
– Ты поговоришь с ним, когда он вернется, ответил Скарлет, – он отправился ловить проклятую собаку…
– Он ее никогда не поймает, – ответил Малыш, стараясь казаться спокойным.
– Вот как!
– Но если и поймает ее, то не убьет…
– Почему?
– Потому что я не допущу этого. Собака принадлежит мне, и я не позволю ее убить!
Оставив ошеломленного управляющего, Малыш бросился бежать к лесу.
Там в продолжение получаса он прислушивался, идя наугад и стараясь разыскать графа Эштона. В лесу было совершенно тихо, и лай мог бы быть услышан издалека. Ничто не указывало на то, что Бирк был затравлен, как лисица, пойнтерами, и Малыш совершенно не знал, куда идти, чтобы разыскать его.
Ужасная неизвестность! Несколько раз Малыш принимался кричать: «Бирк!.. Бирк!», надеясь, что преданное животное услышит его голос. Он не отдавал себе отчета в том, каким образом он помешает графу и егерю убить Бирка, если они поймают его.
Наконец, пройдя около двух миль, он услыхал громкий лай за кустами около пруда. Малыш остановился, он узнал лай пойнтеров. Вскоре до него донеслись слова:
– Внимание, господин граф… Мы накрыли его!
– Да, Билль… Сюда, сюда!
Малыш бросился в кусты, за которыми происходил шум. Не успел он сделать несколько шагов, как раздался выстрел.
– Промах… промах! – вскричал граф Эштон. Твоя очередь, Билль! Не промахнись!..
Раздался второй выстрел, и Малыш мог видеть сквозь ветви, как блеснул огонь.
– Готово! – вскричал Билль, в то время как пойнтеры отчаянно лаяли.
Малыш, точно сам подстреленный, не мог сдвинуться с места и готов был упасть, когда раздался шорох и показалась собака – вся всклокоченная, с пеной у рта. Это был Бирк, раненный в бок, выплывший из пруда после выстрела егеря. Собака узнала своего хозяина, который сжал ей морду руками, чтобы заглушить жалобный вой, и старался увлечь Бирка в густую чащу. Но не найдут ли их и здесь пойнтеры?
Нет! Изнемогая от усталости и укусов, нанесенных им Бирком, пойнтеры не отставали от егеря. А между тем охотники прошли так близко, что Малыш слышал, как граф сказал егерю:
– Ты уверен, что убил его, Билль?
– Да, господин граф… Выстрел попал ему в голову, когда он бросился в пруд. Вся вода окрасилась кровью.
– Я хотел бы иметь его живым! – вскричал молодой Пиборн.
Действительно, какое бы было зрелище – достойное, впрочем, наследника Трелингерского владения, – если бы Бирк был растерзан на его глазах собаками не менее злыми, чем их хозяин!