– Да, и надо будет скоро выдать ее замуж… Малыш подыщет ей хорошего жениха, лет этак двадцати семи, вроде вас… Но только не моряка… Моряки вечно путешествуют, они не годятся быть мужьями. Да к тому же у Сисси будет хорошее приданое…
– Ей оно совсем не нужно… – сказал Грип.
– Да, конечно, она слишком хороша сама по себе, и хозяину, конечно, нетрудно будет найти для нее подходящую партию.
– А разве он уже имеет кого-нибудь в виду?
– Да, как мне кажется.
– Кто он? Я знаю его?
– Нет, вы не знаете его, он сюда не приходит.
– А Сисси он нравится? – спросил упавшим голосом Грип.
– Трудно сказать… Ведь есть люди, которые не проговариваются.
– Глупо делают! – сказал Грип.
– Вполне согласна! – ответила Кет. Замечание это, относившееся, конечно, к самому Грипу, не помешало ему, однако, опять уехать 15 сентября. 29 октября он приехал обратно. И сразу ясно было, что он на что-то решился, не торопясь, однако, высказываться.
Впрочем, еще было время – «Вулкан» в порту должен пробыть целых два месяца, так как следовало провести некоторые ремонтные работы.
– Мадемуазель Сисси еще не замужем? – спросил он у Кет.
– Нет еще, но надо думать, это скоро случится. Ясное дело, что теперь уже кочегар не стремился на «Вулкан» и проводил все время у Малыша. Дело, однако, нисколько не подвигалось вперед.
Ремонт на «Вулкане» уже был закончен, назначен и срок отплытия – декабрь. Грип все еще не говорил того, чего все от него ждали.
В начале декабря произошло неожиданное событие. О'Бриен получил из Австралии ответ на свое последнее письмо. Оказывается, Мартен Мак-Карти с женой, Мюрдок, Китти, дочь их, Сим и Пат сели на корабль в Мельбурне, направляясь обратно в Ирландию. Им не посчастливилось, и они возвращались на родину такими же бедняками, какими покинули ее. Совершая путешествие на парусном судне «Квинсленд», они не могли приехать в Кингстон ранее трех месяцев.
Как опечалился Малыш, узнав эти новости! Мак-Карти были несчастны, без работы и без средств!.. Но он увидит наконец свою приемную семью… Он поможет ей… Ах, зачем он не был в десять раз богаче, чтобы обставить их как можно лучше!
Эта новость сильно подействовала на Грипа. Возвращались Мак-Карти, братья Пат и Сим, которых Малыш так любил… Не отдаст ли он за одного из них свою старшую сестру?.. Грип почувствовал вдруг ужасную ревность и решил было высказаться, когда 9 декабря Малыш сам позвал его к себе в комнату. Грип, побледнев, последовал за ним.
Как только они остались одни, глава фирмы сказал Грипу довольно сухим тоном:
– Я собираюсь скоро предпринять одно дело, и мне понадобятся твои деньги.
– Ты не очень-то спешил с этим… Сколько тебе нужно?
– Все, что ты положил в сберегательную кассу.
– Бери сколько хочешь.
– Вот, подпиши доверенность. Грип подписал.
– Что касается процентов, то я пока не говорю о них… Ты ведь с сегодняшнего дня вступаешь в компанию с моим торговым домом.
– А моя служба?
– Ты покинешь ее.
– Зачем мне ее покидать?
– Чтобы жениться на Сисси.
– Мне… жениться на мадемуазель Сисси! – повторял Грип, точно ничего не понимая.
– Да, она согласна, да и ты тоже.
– Она согласна?.. и я?..
Грип не знал более, что сказать. Он схватил шляпу, надел ее, потом снял, положил на стул и кончил тем, что сел на нее.
– Тебе придется купить новую шляпу к свадьбе, сказал, смеясь, Малыш.
Конечно, он купит новую, но он не мог понять, как это решилось дело относительно его женитьбы. В следующие двадцать дней он был так ошеломлен, что никто не мог его вывести из такого состояния, даже Сисси…
24 декабря, накануне праздника Рождества Христова, Грип оделся в черное, точно ехал на похороны, а Сисси в белое, точно собиралась на бал. О'Бриен, Малыш, Боб и Кет – все разоделись по-праздничному. Подъехали две кареты, которые и увезли всех в католическую церковь на Бедфордскую улицу. И когда полчаса спустя Грипп и Сисси вышли из церкви, они были уже мужем и женой.
Кроме этого, не произошло никакой перемены, когда веселая компания возвратилась домой. Торговля возобновилась, так как нельзя же было лишить товара своих многочисленных покупателей накануне Рождества.