Грип все же не сдавался. Он любил свое ремесло и пользовался любовью и уважением со стороны капитана и товарищей.
– Потом потолкуем, когда я вернусь!..
А впоследствии, вернувшись, он продолжал говорить:
– Увидим… увидим потом.
Пришлось поэтому взять конторщика для ведения книг. О'Бриен рекомендовал своего старого знакомого Бульфура, за честность которого ручался. Но все же это был не Грип!
Год окончился прекрасно и дал доходу тысячу фунтов.
Малыш и Боб, здоровые и крепкие для своих лет, казалось, нисколько не пострадали от перенесенных прежде лишений.
Магазин процветал. Малыш богател, в этом не могло быть ни малейшего сомнения. К тому же благодаря выдержке и здравому смыслу он никогда не увлекался рискованными предприятиями, но и не пренебрегал представляющимся удобным случаем.
В то же время он не мог успокоиться, не зная участи Мак-Карти. По совету О'Бриена он написал в Мельбурн. Но все следы семьи были уже давно потеряны, что почти всегда случается с эмигрантами. Не имея средств, Мартен с детьми нанялся, вероятно, на одну из отдаленных ферм, где занимаются главным образом разведением овец… Но в какой провинции, в какой части Австралии они проживали?
О Пате тоже не было никаких известий с тех пор, как он покинул службу, и можно было предполагать, что он присоединился к своей семье.
Нечего и говорить, что из всех, кого Малыш когда-то знал, только Мак-Карти и Сисси занимали его мысли. Об остальных он и думать не хотел; что же касается до мисс Анны Фестон, то он удивлялся, что она до сих пор не появлялась ни в одном театре Дублина. Весьма возможно, что он даже зашел бы к ней; но ему не пришлось этого сделать, потому что после неудачи в Лимерике знаменитая артистка решила покинуть Ирландию и уехала за границу.
– А Каркер уже повешен?..
Таков был неизменный вопрос Грипа по возвращении из плавания. И всегда получался ответ, что о Кар-кере ничего не было известно. Грип принимался тогда рыться в газетах, ничего, однако, не находя относительно Каркера.
– Подождем! – говорил он. – Запасемся терпением.
– А может быть, Каркер сделался порядочным человеком? – заметил как-то О'Бриен.
– Он?! – вскричал Грип. – Порядочным человеком! Да после этого пропадет охота быть самому порядочным!
И Кет, знавшая историю оборванцев галуейской школы, вполне разделяла мнение Грипа.
Впрочем, Кет и Грип были почти всегда во всем согласны, исключая вопроса об оставлении Грипом службы и присоединении его к фирме «Малыш и К°». По этому поводу у них подымались нескончаемые споры, от которых дрожали стекла в окнах. Но к концу года вопрос оставался в том же положении, и первый кочегар отплыл опять на «Вулкане».
Это было 25 ноября, уже в зимнее время. Снег падал большими хлопьями, и было так неприветливо и холодно, что всякий предпочитал сидеть дома.
Однако Малыш не остался в магазине. Утром он получил письмо от одного из своих поставщиков из Белфаста. Затруднение, возникшее по поводу одной фактуры, могло повести к процессу, чего всегда следует избегать, даже если разбирать дело будут одетые в парики судьи Соединенного королевства. Таково было по крайней мере мнение О'Бриена, человека опытного. По его совету Малыш решил ехать в Белфаст, чтобы уладить дело по возможности миролюбиво. Он рассчитывал сесть в девять часов на поезд, чтобы днем быть уже в главном городе Антримского графства. Несколько часов будет достаточно для переговоров по делу, и к вечеру он уже вернется домой.
Боб и Кет остались в магазине, а хозяин отправился на станцию.
В такую погоду путешественник едва ли может интересоваться подробностями пути, тем более что поезд идет с большой скоростью. После Дублинского графства он проходит через графство Мет и, простояв несколько минут в Дрогеде, где Малыш ничего не успел рассмотреть, не заметил даже находившееся на расстоянии мили знаменитое Боннское поле битвы, где окончательно пала династия Стюартов. Затем поезд остановился в Лутском графстве в Дундалке, одном из древнейших городов Зеленого острова. Миновали Ольстерскую провинцию, с Донегальским графством которого было связано столько грустных воспоминаний для Малыша. Наконец, после Армагского и Доунского графств поезд подошел к границе Антрима.
Графство Антрим имеет главным городом Белфаст, считающийся вторым в Ирландии по торговле, по населению в двести тысяч душ и по промышленности.
Белфаст расположен около устья реки Латан. Понятно, что в таком промышленном центре, где политические страсти сталкиваются с личными интересами, не может не существовать постоянной вражды между протестантами и католиками. Первые – ярые враги независимости, требуемой вторыми.
И в этот день, хотя было четыре градуса мороза, в городе происходило сильное брожение на политической почве.
Малыш, приехавший по совсем другим делам, отправился сейчас же к своему поставщику, которого, к счастью, застал дома.