– Да, дорогой профессор, наделали вы бед. Теперь люди только тем и заняты, что сидят и толкут в ступах тесто. Богатые еще могут нанимать бедняков работать за себя, а все остальные обречены на этот сизифов труд. Некоторые государства пробовали даже сваливать тесто на территорию соседних государств. Это вызвало ряд войн. Хорошо еще, что само тесто охладило воинственный пыл. Как тут повоюешь, когда ни пройти ни проехать. Люди и лошади вязнут в тесте. Только аэропланы подрались в воздухе, на этом дело и кончилось. Но дальше-то, дальше что будет, скажите мне? Вот газеты пишут, что ваше тесто расползется по всей земле, покроет земной шар сплошной коркой, и тогда капут. Солнце подрумянит этот земной колобок. Он, может быть, будет вкусный и питательный, только есть его будет некому. Все живое умрет. Предусмотрительные люди – кто побогаче, конечно, – уже сейчас покупают участки на горах. Все швейцарские ледники захвачены кучкой богачей, которые хотят переселиться туда в надежде, что на такую высоту тесто не дойдет, притом же там холодно, а на холоде тесто растет медленно.
– Скажите мне, – прервал защитника Бройер, – но почему именно обвиняют меня? Ведь хлеб продавали Роденшток и Кригман!
Адвокат улыбнулся.
– Дело в том, что правительство успело объявить монополию на хлеб и уже продавало от себя. Не может же правительство обвинить само себя! Чтобы оправдаться перед массами, надо свалить на кого-то вину, отвлечь внимание.
– Теперь мне все понятно, – сказал Бройер. – При таких условиях мне трудно оправдаться.
– Да, нелегко. Вы могли бы только одним купить себе оправдание – изобрести скорее «противоядие», средство, которое уничтожило бы ваше изобретение.
– Но для этого мне надо работать, – сказал горячо Бройер.
– Вам дадут эту возможность, – ответил адвокат. – Сегодня вас переведут в лабораторию, оборудованную здесь же, в тюрьме. Поверьте мне, для вас это будет лучший способ защиты.